Стихи 2005 г.
|
Детское: МАЛЕНЬКИЙ ПЛОВЕЦ Сто тридцать дней пройдет до нашей встречи, Ведет отчет биенье двух сердец. И с каждым днем ты все сильней и крепче, Мой драгоценный маленький пловец. Ты раньше плыл, как перышко лебяжье, И щекотал меня легко-легко. Теперь весьма настойчива и даже Почти видна пульсация толчков. В твоем жилище скоро станет тесно, И кувыркаться трудно будет в нем. А здесь светло, просторно, интересно. Тебя с волненьем ждет уютный дом. Мы так близки, и все-таки в разлуке. Меня целует нежно твой отец И к животу прикладывает руки. Мы будем вместе, маленький пловец! * * * Я больше не могу смотреть программу «Вести» - Ведущая грустна, встревожен репортер, Охвачен целый мир кровавой жаждой мести, И тема дня – сюжет про жертвы и террор. Переключу канал – а там все те же лица И мертвые тела. Потом рекламный блок. Неумный юморист. Бездарная певица. Дешевый боевик, тошнотный, как хот-дог. Пожалуй, все равно – что диктор, что диктатор, Что злобный душегуб, что клоун-губошлеп, Что хищный олигарх, что жирный аллигатор – Всех в порошок сотрет, сожрет культура поп. То исчерна-кровав, то глянцево-продажен, Пугает телемир заманчивой игрой. Он слаб – и вездесущ, фальшив – и очень страшен. И даже недалек от истины порой. Нельзя остановить поток телезагруза, Прервать телегипноз и вырвать корень зла. Сижу, закрыв глаза, обняв себя за пузо. Я мысленно в лучах спокойного тепла. С единственной мольбой всех матерей на свете В пустые небеса летит вселенский глас: Пусть в этот мир войдут без страха наши дети И пусть они живут немного лучше нас. * * * В открытое окно вливается прохлада - К пылающим щекам застенчиво прильнуть. Тихонечко сопит сомлевшая палата, И только мне одной сегодня не уснуть. Подхвачена мечтой, как сквозняком - пылинка, За ровной пеленой больничных скучных дней Я разглядеть хочу тебя, моя кровинка, И каждый новый день мне кажется длинней. Ах, знать бы, на кого похож ты, сероглазый, И как же зазвучит твой сладкий голосок! Но, следуя во всем врачебному приказу, Тебя не тороплю. Пусть все случится в срок. Я жду, но не спешу. И ты, со мной согласный, То ножками взбрыкнешь, то двинешь локотком. Приснись сегодня мне, младенец мой прекрасный... ...И я, закрыв глаза, лечу за сквозняком. * * * Чужие звезды стынут в небесах, А у меня две звездочки в руках. Пять лучиков у звездочек моих - Пять пальчиков на рученьках твоих. СОКРОВИЩЕ Так медсестра ребенка назвала, Из рук моих приняв его с улыбкой. А я слегка смутилась, ведь была В ее определении ошибка. Сокровище ревниво берегут, От вора прячут за семью замками, Но любят в нем лишь свой тяжелый труд, Как будто золоту цена - мы сами. Дитя не выбирают, как кольцо. Дитя приходит в мир из ниоткуда, Принадлежа не матери с отцом, А жизни - состоявшемуся чуду. Я с жизнью не торгуюсь. И дарю Ребенка ей за то, что так прекрасна. Я ей за то спасибо говорю, Что этот дар она принять согласна. И вдруг тепло легла в мою ладонь Доверчивая детская ладошка... Ты это, жизнь... смотри! его не тронь! Ведь он - мое сокровище... немножко :) Колыбельная (давно написано, но уж больно кстати пришлось) Издалека-далека Приплывают облака, Приплывают облака И уносят прочь века, И уносят в ночь века Издалека-далека. Баю-бай, баю-бай, Издалека-далека. Ты усни, малыш, усни. В небе светятся огни, В небе светятся огни, Счет векам ведут они, Облакам поют они. Ты усни, малыш, усни. Баю-бай, баю-бай, Ты усни, малыш, усни. Ты во сне увидишь дом, Много сказок будет в нем. Много сказок в том дому, Выбирай себе одну. Это будет жизнь твоя, Словно сказка, светлая. Баю-бай, баю-бай, Словно сказка, светлая. БЕЛАЯ ЗЕБРА 
Вы над саванной видали закаты?.. …Белая зебра жила там когда-то. Белой среди полосатых товарок, Трудно ей было. Судьба не подарок. Кто не как все, тот окажется битым: Больно кусали, лягали копытом. Белая зебра терпела-терпела, Вечно терпеть – это тоже не дело. Ночью прозрачной, как тень стекла, Зебра махнула хвостом и ушла. 
Долго она по саванне скиталась, Очень устала и плохо питалась. Нагло смеялись над ней антилопы, Что-то ворчал носорог толстопопый, Хмурился слон, хохотали гиены… Зебра чихала на все эти сцены. Утром колючки щипала несмело, А вечерами на запад глядела. Там, опускаясь в янтарный дым, Стыли больших самолетов следы. 
Как-то во время закатной нирваны Лев к ней подкрался, хозяин саванны. Но, для прыжка расстоянье прикинув, Вдруг разглядел белоснежную спину: «Я предвкушал замечательный ужин, Только неведомый зверь мне не нужен. Может быть, ты – ядовитая зебра И не пригодна для львиного зева?» Очень смешон испуганный лев. Зебра хихикнула, осмелев: 
«Видно, мой цвет никому не по вкусу. Для табуна я была лишь обузой. Здесь я одна, наблюдаю закаты… В жизни, признайтесь, без них пустовато». Лев призадумался: «Знаешь, а мне бы Хоть одну ночь поглядеть бы на небо. Все, понимаешь, работа-охота… А над саванной плывут самолеты». Рядышком сел на жесткой траве – В небо глядят, голова к голове. 
Так что с тех пор они вместе смотрели, Как самолеты на запад летели. Лев, очарованный странной подружкой, Тихо шептал в белоснежное ушко: «Как же красиво… Я слышал от многих: Там, на закатного солнца дороге Жило в далекое дивное время Белых мустангов бесстрашное племя. Белая, словно созвездий огни, Ты, дорогая, им точно сродни…» * * * Плывут над Лондоном туманы, В Берлине – дождь, жара – в Мадриде. Прогноз погоды иностранной Всегда в эфире в лучшем виде. Но не сыскать с какой-то стати На теплокровных еврокартах Страну бескрайних белых пятен - Россию в середине марта. Там в нищете, в снегу по горло Живет медвежье племя русских. Они поют частушки гордо И водку глушат без закуски. Там все мужчины бородаты И заговорщики отчасти. Сидят в тулупах и в кудлатых Ушанках, шепчутся о власти. Девицы в платьях старомодных, Одна другой стройней и краше - Ну хоть сейчас в подруги Бонда! И каждую зовут Наташей. Там тихий ужас на Лубянке, И нет тепла, воды и света. Икра там в трехлитровых банках, А вобла - просто на газетах. Там коммунальные квартиры - В одной каморке спят по трое. Неверных мочат там в сортирах Чечни свободные герои. И тень есенинского глюка, Вся в серебре, немым укором Дрожит развесистая клюква Над покосившимся забором. * * * Девушкам 13-19 лет Весна… Бесчинствуют гормоны, И стали девушки смелей. В носу у каждой – мегатонны Отборных розовых соплей. На фоне авитаминоза Острей любовный синусит, И срыва нервного угроза Над каждой девушкой висит. На пыльной морде монитора, Вздыхая знойным декольте, Выводят пальчиком узоры – Заветный вензель А и Д. Им дома киснуть неохота – В далекой Англии кумир. Плакаты, вырезки и фото Все зацелованы до дыр. Хотят убить его подружку (Грядет мартышкин смертный час!), Прийти и взять его на мушку Заплаканных влюбленных глаз. Но кто он, житель сновидений? Известный лондонский актер? Наследный принц? Футбольный гений? Штаны в парламенте протер? Открыл в себе талант поэта? Картину маслом написал? «Какая разница? Ведь это Наш сексуальный идеал!» Живет бедняга и не знает, Что он в тинейджерских мечтах Сто тысяч жизней проживает Во всех российских городах. * * * Прощай, наш красный флаг… С наивных детских лет Играли в «красных» мы и «белых» больно били. Мы родились в стране, которой больше нет, но в Атлантиде той мы были, мы любили. Е. Евтушенко Я родилась в стране, которая при мне Еще была страной, но тихо умирала. И жизнь была двойной – с приставкой «над» и «вне», Запутанной игрой с дурацким идеалом. У взрослых зрел вопрос. Им нужен был ответ: Что можно, а что нет? И что же будет дальше? А мы учили впрок уроки смутных лет, Как данное приняв условность гладкой фальши. Нам было невдомек, что взрослым страшно жить, Им чудились еще поэты под запретом. Никто не запрещен! И можно всех купить, И выгодно себя преподнести при этом. И Ленин был еще в газетах Ильичом, Еще за что-то там Америку клеймили, - Нам было все равно, мы знали что почем, В уме считали мы и доллары, и мили. Цинизм и пофигизм привиты с детства нам – Без них не сохранишь лицо на маскараде. А что за «бабл-гам» я родину продам, Так это не всерьез, а так, забавы ради. Я помню, как горда когда-то я была, Что в классе раньше всех вступила в пионеры. Гордилась, что смела – что галстук я сняла, И так же откажусь от каждой новой веры. От смелости такой (а может, нищеты?) И форменный наряд мне вскоре стал не нужен. Но яркий макияж и дерзкие мечты! Но Generation Next и Sexual Revolution! Конечно, как и все, мы свой оставим след: Ни шелковым чулком, ни закаленной сталью – Из маленьких свобод, из крошечных побед Мы цепкою лозой сквозь серость прорастали. Теперь за что-то вновь Америку клеймят – Ругают по ТВ, ругают в интернете. Про Запад говорят: упадок и закат. Я думаю, рассвет – сегодняшние дети. Их путь – не босиком по зарослям ползком, Роскошные шоссе их горизонт расширят. Притворство им смешно, а страх им незнаком. Мы родились в стране. Они – в огромном Мире. * * * В раннем детстве, помню я, Как теченье, как волна, В океане мирозданья Я была растворена. Было мне семнадцать лет – Я взмывала ураганом Над вселенной-океаном, Затмевая солнца свет. Но прошло десятилетье – И скромнее стала я: Стала маленькой песчинкой В океане бытия. * * * Был светел лес, присыпан первым снегом, Был снег светлей, чем ворох облаков, Когда в глаза мне заглянуло небо, Черты меняя на ветру легко. Глядело небо пристально и строго Из-под бровей косматых, кучевых – Две просини, как два бездонных ока, И яркий свет, струящийся из них. Ослеплена, я будто бы в потемки Попала, в душный каменный провал, И даже звук моих шагов негромкий Пещерным эхом гулко отдавал. Я шла по той невидимой дороге, Где правят беспокойство и испуг. Я заблудилась в собственной тревоге, Во тьме сомнений сделав полный круг. И даже не заметила, как вышла На солнечную просеку, где строй Берез белее снега был, а выше Дышало небо синей тишиной. |
К оглавлению раздела:
Что еще: И на всякий случай: |
© Елена Поддубная, 2002-2010
